Алексей Антонов рассказал, как избирательная комиссия забраковала его подписи, но после того как он достал камеру отменила свое решение. Увлекательный репортаж с заседания избирательной комиссии.
Антонов выдвинулся кандидатом в депутаты городского совета Смоленска по 13 избирательному округу. В округе он единственный независимый кандидат, его главный конкурент директор СОГБУ «Реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями «Вишенки», единоросска Светлана Новикова. Но ей, как кандидату от парламентской партии, не нужно собирать подписи.
Для регистрации мне нужно было собрать 73 подписи. Хотя реально собрал я почти 100 штук – выбрал и отправил на проверку лучшие, — рассказал Антонов.
В пятницу 31 июля состоялась комиссия по рассмотрению подписных листов. На комиссии подписи Антонова чуть было не признали недействительными. Комиссия длилась четыре часа, ее хотели отменить и перенести, а председатель постоянно куда-то звонил.
Началось заседание с объявления, что все подписашиеся за меня люди проверены по базе МВД и ошибок в персональных данных не обнаружено. Это внушало надежду, — рассказывает Алексей.
Затем пришла очередь приглашенного графолога. Графолог медленно, но верно листал листы кандидата и выписывал подозрительные на его взгляд подписи. По какой-то невероятной причине в брак шли почти все подписи написанные печатными буквами. То подчерк в ФИО не совпадал с датой (что логично блин печатные буквы отличаются от прописных цифр), то две последовательные фамилии написанные печатно сделаны одной рукой. То дату якобы писал сам кандидат, вместо подписанта (это запрещено).
Я специально просил людей писать печатным шрифтом, чтобы подписи были читаемы. Ведь нечитаемые подписи тоже идут в брак. Ну и конечно я был абсолютно уверен во всех подписях и у меня даже были контакты подписанов.
В итоге набралось девять подозрительных подписей (максимально допустимо шесть). Графолог занес все замечания в протокол, почему-то не указывая причины проблем (хотя по закону указывать это требуется).
Татьяну Пришанову сняли с выборов в Смоленский городской совет
Далее подписи начала смотреть избирательная комиссия. В одной подписи им не понравилось написание даты — подписант размашисто написал двойку и она стала похожа на цифру два. Председатель комиссии, Александр Кузьмак стал убеждать остальных членов комиссии, что эту подпись нужно выбраковывать, остальные члены сомневаются.
Где-то в этот момент я не выдерживаю, достаю камеру и начинаю снимать. Начинается голосование комиссии за эту непонятно написанную дату. Председатель за исключение подписи, остальные – невероятно, но против. Подпись спасена. Но еще девять подписей явно не дают мне возможности пройти регистрацию.
После этого председатель внезапно куда-то уходит, Антонов просит графолога указать причину браковки подписей в протоколе. Графолог еще раз пересматривает подписи и рассуждает в слух «там вот эта буква похожа на эту», Антонов возражает «но остальные-то разные». В итоге графолог соглашается, и говорит что да: для качественной проверки вообще-то нужен пример подчерка подписанта, и вообще нужна экспертиза продолжительностью в 15 дней.
Дальше начало происходить что-то невероятное. Графолог смотрит на камеру, на меня и спрашивает: а как вообще трактуются сомнения? Тут назначенные мной член комиссии с правом совещательного голоса уверенно заявляет «ну конечно же у нас презумция невиновности». Графолог – продолжает — вот именно, все сомнения должны трактоваться в пользу кандидата. В этот момент она берет уже заполненный протокол с информацией о девяти сомнительных подписях, складывает его и убирает к себе. И на новом бланке пишет, что претензий к подписям нет.
В этот момент в помещение где проходит заседание комиссии возвращается ее председатель, он видит, что в протоколе все подписи признаются хорошими. Немая сцена – другие члены комиссии по дружески поясняют, что пока он уходил, графолог решил трактовать сомнения в пользу кандидата.
Все документы готовы, но председатель не спешит их отдавать. Он что-то печатает, кому-то звонит, выходит в коридор, потом возвращается. Пока председатель отсутствовал один из членов комиссии уехал домой (по семейным обстоятельствам). Почти сразу второму члену комиссии (пожилой женщине) становится плохо.
Будто только этого и ждавший председатель объявляет, что теперь у них нет кворума. А значит заседание комиссии придется перенести на завтра.
Я просто сползаю на стуле. Завтра то будет новый графолог и новый протокол. Прошу написать мне уведомление о переносе комиссии. Председатель опять куда-то звонит – в итоге начинает писать уведомление на комиссию на завтра. Я намекаю, что вроде как по закону за два дня должны уведомить – но председатель не приклонен. Это говорит не новое заседание завтра, а продолжение сегодняшнего. Вроде как он объявляет перерыв из-за отсутствия кворума. Как в суде.
Антонов просит зафиксировать результат сегодняшнего заседания. Просит у председателя справку заключение графолога, которая была написана по результатам проверки подписей.
Я сам не имею права получить этот документ, но назначенный мной члена комиссии, который сидит рядом тут же подхватывает, что это не я прошу, а он. Председатель делает копию, но потом опять куда-то звонит и отказывается ее нам выдать. Говорит не положено по закону копии давать. Прочитать можете, а фотографировать и копировать – ни ни.
Антонов указывает председателю на выписку из закона, где сказано, что член комиссии с право совещательного голоса «имеет право запросить копию». Председатель снова растерян, опять звонит кому-то и почти сразу после этого сообщает, что член комиссии у которого были семейные проблемы вдруг неожиданно вернулся. И оформить протоколы можно сегодня.
Четыре куча нервов и у меня на руках протоколы о том, что мои подписи в порядке. А это надо сказать самый сложных этап регистрации. Теперь в воскресение состоится финальное заседание комиссии, на котором меня могут зарегистрировать. А могут и не зарегистрировать.
